Периодически я слышу индийские религиозные напевы под звуки барабанов и недолгие по времени разрывы петард. Оказалось, что в десяти метрах от моего жилища храм. Никогда прежде я не обходил съёмное жилище вокруг и не заглядывал в быт соседей, хотя и ощущаю его ушами дольше месяца. Знаю только с недавних пор, что несколько из домов принадлежат одной семье, часть жильцов в которых местные, в том числе родственники, другие - русские постояльцы. Иные из россиян - уже не первый сезон здесь. Кто-то от муссона до муссона, а кто-то, who more real, живёт здесь круглый год. Оно и видно, точнее оно и нюхается - иногда вечером запах марихуаны обволакивает хаты сии.
Сегодня, установив таймер на сорок минут в общей стиральной машинке, что приставлена к красивому бордовому дому соотечественников, сделал пару-тройку десятков шагов в неизвестность, и очутился в нашем дворе.
Оказалось, что дома вместе с тем, в котором располагается храм, образуют не то, чтобы большой, но вполне приличных размеров двор. Вытечь из него можно по паре узких улочек (дома стоят близко друг к другу) или выйдя в рисовое поле, где я недавно встретил чёрных свинят с поросихой. Вышагнув из-за угла, я сразу оказался на виду у индийских соседей - публики, с которой не общаюсь, но коим ежедневно говорю "хэллоу". Человек шесть старше полувека, столько же молодых парней, ну и с десяток детей и людей возраста не юного, но и не почтенного, которые в глаза не бросаются, но заполняют пространство, как изюм в компоте из сухофруктов.
Встал у угла, из-за которого появился, надеясь, что люди к своим делам вернутся, а я смогу за бытом чуть понаблюдать. Но нынче, праздник, видимо, какой-то. Едва я справа оглядел алтарь с веночками из нежных цветов поверх статуи, видимо, Бога, как пожилой мужчина предложил сесть. Он показал парню рукою в сторону алтаря и что-то сказал. Из большой тарелки, приподняв прикрывающий её таз, молодой извлёк порцию чего-то и дал мне в пластикой миске. Какая-то кашка со сладковатой смесью из семян и ягодок что ли. В догонку дали воды. Удержав порыв поперхнуться от злаков и жары, я заслужил добавку - мне налили другой каши, горячую и пожиже. Всё было так легко и естественно, как будто полдник для опоздавшего из-за угла.
Парни на землю постелили брезент. Выложили барабаны. И крупную колонку-усилитель. Молодой хозяин кущ сиих, Судеш, с которым мы полчаса назад купили в братскую складчину мне новый матрас, ибо следы укусов на ногах моих определили как от клопов постельных, присел на поляну с палочками. Пара других взяли барабаны подмышки. Ещё один держал бубенчик. Двое с микрофонами выдали себя как певцы.
Дальше были мантры. Ритмы и санскрит.
По ходу исполнения по периметру двора добавилось ещё несколько женщин в разноцветных одеяниях. Надо сказать, что в Индии в сером, черном или белом ещё не видел я людей. Да и мой дом, например, ярко жёлтый.
Пока на брезентовой грядке пели и читали, постукивали и стучали, мы, находящиеся снаружи наблюдатели тоже ритм отбивали. Кто как. Ладонями, корпусом, щелчками пальцев, голосом, про себя. Среди участников ансамбля пританцовывала девочка лет трёх, пытаясь подражать своим старшим братьям и палочкой легонько ударяя в чей-то барабан. Поскольку глобализация никуда и не должна уходить, некоторые исполнители между мантрами брали в руки телефон. И это нормально. Например, я знал, что Судеш ждёт звонка от доставщика матраса.
После мантр один из парней ансамбля чёрнотою мазнул линию пальцем нам на лбы. Потом всем дали по пакетику сока, и люди ринулись, как на танцы, к стоящему у алтаря брамину помолиться. Без лишней тяжести. Вилип, мужчина, объяснявщий мне то, что было и так понятно, не успев допить свой сок, сжимал ладонями в общей молитве пакетик тетрапака. Рядом слегка в сторонке стоял и я, руки сложив. Мы снова сели, и Вилип рассказал, что храм этот здесь с 94го года, что брамины, наипервейшие люди после Бога - вегетарианцы, не делающие дел плохих. Знал он, конечно, больше, но на нашем английском глубоко и не поговоришь. Да и к чему тяжёлые беседы эти. Всё ведь ясно и так.
Затем позвал он брахмана, и тот убедившись, что верно произносит моё имя, подвёл к алтарю. Прочитал молитву, меня упомянув. Так и не понял, что это за обряд был - чтоб Кришна меня воспринял или меня просто немного подлечили. Через мгновение Судеш подозвал меня, и мы отправились опрыскивать мою кровать средством от насекомых. Втащили новый матрас, и из вонючей квартиры я ушёл к океану, откуда и пишу. Если сфотографировать здесь что-то, то ничего кроме тьмы на фотографии будет не разобрать. А вот во мне сейчас ясно и спокойно. Правда, пальцы устали набирать.